2010 год
* * *
Тянем лямку, тянем век,
Жмет проклятая упряжка.
Что такое человек?
Так, безделица, букашка.
То обрыв, то поворот,
Гаснет, гаснет день короткий.
Ну а Век: "Вперед! Вперед!" –
И по спинам плеткой, плеткой.
Не горюй, не сожалей,
Дескать, век бездарно прожит
Ты всего лишь муравей,
Ну а что букашка может?
***
Да нет, я просто сплю и не могу очнуться.
Плывут, как корабли, видения и сны
Всю ночь висит в окне серебряное блюдце
Звенящей в тишине таинственной луны.
Не может быть не сном безумная природа,
Оранжевых цветов слепящие костры,
Когда понять нельзя, какое время года,
И молоды ли мы или уже стары.
Раздастся чей-то смех – и жизнь придет в движенье,
Та, что давно прошла и прячется во мгле.
Я не могу понять, чье это отраженье,
Неужто это я в мерцающем стекле?
Была я молода и жизнь пила, как зелье,
Ее одолевать ее мне приходилось вплавь.
Так объясните мне, кто и с какою целью
Смешал в моем мозгу видения и явь?
Зачем и почему –
Не наше это дело!
Поет в окне январь и кажется весной.
В душе моей метель,
И снег кружится белый
В стране, где нет зимы.
В стране, где вечный зной.
***
Первый класс – десятый класс.
Первый раз – последний раз.
Тут начало – там конец.
Был жених – а стал вдовец.
Был красавец – стал безлик.
Был младенец – стал старик.
Прикатилось колесо.
Вот и все.
КАК РАЗЛИЧИТЬ?..
Как различить сквозь ворох нежных слов,
Сквозь мишуру невнятных междометий,
Где говорит бессмертная любовь,
А где поет свои романсы ветер?
Плывут слова свиданий и разлук
И в предрассветном небе серебрятся…
Где истина, а где всего лишь звук,
Там, возле звезд, кто станет разбираться?
***
То визг, то крики ребятни в окне
Ужасно раздражают и мешают.
Что делать, я живу в чужой стране,
Но это все равно не утешает.
Ну ладно б, на понятном языке
Они, как оголтелые, кричали –
Быть может, не сидела б я в тоске
И не кляла судьбу свою в печали
За то, что для других, не для меня
Написана Всевышним эта пьеса.
Кричит в окне весеннем ребятня,
А я не понимаю ни бельмеса.
БРОШЕНЫЙ
Он с удивленьем дверь открыл,
Минуту помолчал,
Ну а потом заговорил
И заварил мне чай.
Достал из шкафа мармелад
И с сушками пакет,
Сказал, что очень, очень рад –
Он думал, что сосед…
Сказал, что до смерти устал,
Что слишком много дел,
И что вечерний сериал
Порядком надоел.
Стемнело. Вспыхнули в окне
Цепочки фонарей
…О снах, о фильме, о весне,
Но только не о ней.
Играли звезды в чехарду,
Гремел вдали трамвай.
И я сказала: "Я пойду?"
И он кивнул: "Давай!.."
***
Грусть, веселье, радость, горе –
Всё давно пошло на слом.
Я плыву в открытом море
И гребу одним веслом.
То налево, то направо.
Ветер ухает: "Держись!"
Пью привычную отраву,
Сладкий яд с названьем "жизнь".
Ах, жалеть меня не надо,
Мол, недолог будет путь.
Дайте яда, больше яда
Напоследок мне глотнуть!
ВОЖАК
День бредет себе в толпе,
За минутою минута,
По невидимой тропе,
По неясному маршруту,
Сквозь сверканье площадей,
Сквозь неряшливость окраин.
День бредет среди людей,
Смутен, сер, неузнаваем.
Несговорчивый вожак
Шумной человечьей стаи.
Шаг, другой и снова шаг –
Арифметика простая.
Вслед за ним честной народ
Отправляется в дорогу.
А куда он нас ведет,
Мы не знаем, слава Богу!
ЗВЕЗДНЫЙ ПАСЬЯНС
Всё как всегда, приятель,
Но маленький нюанс:
На небе месяц спятил
И разложил пасьянс
Из звезд и из созвездий,
Рассветов и ночей,
Из серебристых лезвий
Полуночных лучей.
Когда пасьянс сойдется,
Наш мир сойдет с ума,
Не вспыхнет утром солнце,
И не придет зима,
И время в ночь воткнется,
Как черная стрела,
И молодость вернется
К тем, от кого ушла.
Земля под звездным градом
Танцует вальс-бостон.
Ложатся карты рядом –
Венера, Марс, Плутон.
До самого рассвета
Безумный длится сеанс.
Три дамы, два валета –
Не сходится пасьянс.
СТИХИ ЛЕНЕ
1.
Чудеса…
Кто придумал и кто совершил их для нас – неизвестно.
Кто прикидывал и рассуждал, выбирал это место?
Ты хотела сюда?
Я рвалась в этот город?
Ну что ты!
Были в жизни иные хотенья, иные заботы.
Но какая-то сила тебя,
Но какая-то сила меня подхватила,
Понесла над землею
И именно здесь опустила,
Поместила в слепой лабиринт
Тупиков, переулков, развалин,
Я ни сном и ни духом о них…
Ну а ты? Ты мечтала?
Едва ли.
Это что – наказанье, урок
Или, может быть милость?
Не гадай, не терзайся, а просто живи, коли это случилось,
Коли в эти края не доходят ни звуки, ни вести.
Белый лист.
Белый город.
И белые точки созвездий.
2.
Это странно…
Был город. Высотки. Громадные толпы прохожих.
Были планы, друзья. Целый мир, ни на что не похожий.
Был логичный сюжет.
…Но оборваны нити сюжета.
Появился другой – и ему объяснения нету.
В этом новом сюжете иначе окрашены дни, о другом разговоры
И другие пейзажи. В окошко взгляни – там оливы и горы,
Вместо снега медлительный зной, над землею зависший, как птица.
По пути из сюжета в сюжет потерялись страницы.
Потерялись привычки, и сны, и слова
По дороге из юности в старость.
Самолет. Перелет.
Дней безудержный ход.
Это всё, что осталось.
3.
А мы живем на пятачке
Многострадальном – ты да я.
А мы у жизни на крючке,
И это – наши сыновья.
Как славно (но о том молчок!),
Что жизнь смогла нас приручить.
Как хорошо, что есть крючок
И что с него не соскочить!
4.
…Ну, что ты – пространство,
Всего лишь полоска!
По этой полоске плетется повозка,
Ползет, громыхая суставами всеми,
И кучер на козлах по имени Время –
С седой бородою, согласно ранжиру.
А мы, ну конечно, его пассажиры.
Он едет, кряхтит, головою качает,
Маршрут предстоящий он сам намечает:
Объезд, остановка, налево, направо.
Ему посоветовать нет у нас права.
Но мы не скандалим и не возникаем,
Сидим и его втихомолку ругаем:
Мол, если б получше достался нам кучер,
Поездка была б веселее и круче.
***
День постучался в дверь,
И я его узнала.
Он был похож на день
Такой же, век назад.
Шальное пенье птиц,
Из веток опахало,
И солнечных лучей
Прозрачный водопад.
Сияла синева,
Как будто после стирки,
И день вошел в мой дом
В накидке голубой.
Он был точь-в-точь как тот –
Как будто под копирку,
Как будто брат-близнец,
И все-таки другой.
Я видела его –
И в этом все различье! –
Как будто сквозь туман,
Сквозь мутное стекло.
Ничто – ни зыбкий свет,
Ни переливы птичьи –
Не трогало меня,
Увы, и не влекло.
Жизнь движется к концу,
Хоть и бежит по кругу.
Уже петух вдали
Три раза прокричал.
И были с этим днем,
Мы не нужны друг другу,
Лишь по ошибке он
Мне в двери постучал.
***
С тех пор, как я утратила желанье
Спасать стихами мир и человечество,
Его предупреждать и вразумлять, –
Занятие словесностью изящной
Нежданно стало несравненным кайфом,
Таким глубоким, что кружится голова!
И, обращаясь к вам, друзья-поэты,
Советую остыть, угомониться,
Не рваться в бой, не лезть на баррикады.
Мир, право, обойдется и без вас.
А вы?.. Ах, очень просто… Сядьте в кресло,
А можно и в шезлонг. Поставьте рядом
Бокал сухого белого вина
И сделайте глоток. Глаза прикройте,
Прислушайтесь к чириканью и звону
И задремлите. В этот самый миг
К вам прилетит божественная строчка
Неведомо откуда – может, с неба,
А может, ветер сочинит ее.
Отныне эта строчка только ваша –
Пронзительная, пахнущая морем!
О Боже, есть ли больший кайф на свете,
Чем уловить ее и снова ждать?..
ЩЁГОЛЬ
Щегол – он щёголь и не виноват,
Что вызывающе щеголеват:
Наряд ему придумала природа.
Ее расчет порой замысловат
И замысел ее витиеват,
И часто непонятен для народа.
Вы согласитесь, видимо, со мной:
Народ, что человечий, что лесной,
Нарядов и судьбы не выбирает.
Щеглу же, прямо скажем, повезло:
Веселое цветастое крыло,
И все вокруг от зависти сгорают.
***
Не качайте права,
Не пытайтесь обидеться.
Жизнь – она такова,
И другой не предвидится.
Хоть молчи, хоть ори,
Обращайся в полицию –
За окном ноябри
И луна бледнолицая.
Ни веселых стрекоз,
Ни слепящего солнца.
Дней беззвучный обоз
По ухабам трясется.
***
Проснешься ночью, сядешь на постели,
Спасаясь от мучительного сна.
Сон? Или это всё на самом деле?..
А ночь длинна…
И прошлое, разорванное в клочья,
Проникнет в дом, посмотрится в трюмо
И, словно задержавшаяся почта,
Протянет мне письмо.
Что в том письме, я знаю, не читая,
В нем давние забытые дела:
История до глупости простая –
Про то, как я жила.
Не тех любила и не то хотела,
Шла не туда, не в ту стучалась дверь.
Ошибки, несуразности, пробелы…
И что теперь?..
Переиграть игру? Остановиться?
Быть может, и успею. Ночь длинна.
Но слышу, снова стонет половица
Под тяжестью крадущегося сна.
СТИХИ О РОДИНЕ
Страна, где он живет и где родился,
Где пусть он даже и не пригодился,
Но сердцем к ней присох – и все дела!
Когда поют грузины "Тбилисо",
У них глаза становятся другие.
И жалко мне тогда, что ностальгии
По мне не прокатилось колесо.
Я на другом осела берегу,
И дни мои то веселы, то тяжки,
Но никакие белые ромашки
Я не лелею и не берегу.
Когда во сне я снова в той стране,
Всегда боюсь, что не сбежать оттуда.
Нет, что вы, я чернить ее не буду –
Пускай! Но только не со мной, не мне.
СТИХИ, НАВЕЯННЫЕ ПЕСНЕЙ "ТБИЛИСО"
Кто-то крутит что есть силы
Жизни колесо.
За стеной поют грузины
Песню "Тбилисо".
Ах, мелодию чудесней
Вряд ли я найду.
Жаль, что нет такой же песни
Про Караганду.
Никогда я не бывала
В той Караганде.
Мне, признаться, дела мало,
ЧтО она и где.
А вот спел бы голос милый
Песенку о ней –
Я наверно б загрустила
До скончанья дней.
ВЕСЕННЕЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Безнадега, тоска – хоть убей!
Под апрельским зеленым навесом
Никого.
Прискакал воробей
И глядит на меня с интересом:
- Да тебя, я смотрю, развезло!
Ты наверно ослепла, голуба,
И не видишь, что снова тепло? –
Прочирикал он, в общем-то, грубо.
- Как не стыдно? Прошли холода,
Снова сытно, спокойно и тихо.
Остальное, поверь, ерунда –
Так считает моя воробьиха.
Есть тут рядом местечко одно –
Воробьиха его углядела, -
Там отлично! И крошек полно!
Полетели?
И я полетела.
РОМАНТИКА
Влюбленный взгляд, накидка с кантиком,
Балкон, июньская луна…
О Боже! Экая романтика!
И до чего она смешна!
И тут вы ждете возражения,
Мол, это все не чепуха!
И требует опровержения
Сама конструкция стиха.
Что ж, я бы с радостью восславила
Луну, безумие и хмель –
Увы, романтика растаяла,
Сгорела, провалилась в щель.
…А ты про огонек на станции,
Про две звезды и две свечи.
Ах, милый, это все от старости.
Молчи! Пожалуйста, молчи…
***
Он так давно живет, что сразу назовет
любое имя и событье тоже.
Все чувства наизусть, наперечет
он знает, но в беседах осторожен.
Ему понятен мир, хоть он и сложен,
безумен и неведомо куда плывет.
Пожалуй, старость лишь одним и хороша
и только потому она не наказанье,
что знает все причины и названья
годами умудренная душа –
вот и живет себе спокойно, не спеша,
под шелест увядающей листвы –
когда все замерло, утихло… И струится
лишь время.
Он и рад бы удивиться,
зажечься, всколыхнуться! Но, увы.
Все повторяется, и мог бы надоесть
нам этот мир, что требует починки,
но есть еще одна загадка, есть:
в часах песочных сыпятся песчинки,
а сколько остается их?
Бог весть…
БЕССОННИЦА – 2
Вся жизнь.
Сдаюсь!
Я с памятью сегодня вечером
Договорюсь.
Скажу я ей, настырной: - Полноте,
Дружочек мой,
Давай я лягу в этой комнате,
А ты – в другой.
Раз ты привыкла, полуночница,
Не спать – не спи.
За стенкой делай все, что хочется –
Молчи, вопи,
Узлы давнишние развязывай,
Вой на луну,
Не соглашайся, спорь, доказывай
А я усну
.
И буду сладко, сном младенческим
Спать до утра.
Уйди, прошу по-человечески…
Ну, будь добра!
***
Таинственные времена.
Таинственные письмена.
Когда ты юн – все в мире тайна:
Улыбка, разговор, луна.
Что ждет нас?
Что мы совершим?
И так охота быть большим!
Глядишь на звездный иероглиф,
Но, к счастью, он непостижим.
И это, право, благодать,
Что не прочесть, не разгадать,
И можешь плыть ты по теченью,
Дышать, любить и счастья ждать
Когда же звезды ты прочтешь –
Цена познанью будет грош.
Жизнь ускользнула, обманула,
И не исправишь, не вернешь…
БЕССОННИЦА – 3
Заведу себе кошку –
Пушистую или не очень.
Захочется поговорить –
Разбужу среди ночи.
Слишком ночь затянулась, скажу,
Никак не кончается,
Вот лежу, за часами слежу,
Спать охота, да не получается.
Завтра можно сестре позвонить,
Вдруг возьмет и приедет?
Далеко, говоришь?
Говоришь, не соседи?
Что же, будем вдвоем зимовать.
Не трагедия, даже не драма.
Ладно, хватит болтать.
Очень поздно.
Верней, очень рано.
Нужно спать.
Видишь, утро смелО
С темной скатерти
Звездные крошки?..
Заведу себе кошку.
Ну как же без кошки?
ДОМ СЧАСТЬЯ
С терпеньем, усердьем, трудом
Всю жизнь строила дом.
С мукой, надеждой, страстью –
Дом счастья
Лекала, графики, чертежи,
Террасы, комнаты, витражи.
Гостиная, детская, кабинет для работы,
Зал для танцев (коли будет охота).
Камин – согреваться порою осенней.
Уголок для нежности и объяснений.
Комнаты для гостей, для детского топота,
Для слов, что произносятся шепотом.
Дом прохладный в жару и уютный в ненастье –
Дом счастья.
И вот на закате кладу последний кирпич
И последний камень
И в дом наконец-то вхожу,
Что построен моими руками.
- Э-гей!
А в ответ тишина…
Ни шагов, ни движенья, ни смеха.
- Э-гей!
Только эхо в ответ, только эхо... эхо…эхо…
- Да куда же вы все подевались?
Любимые? Дети?
- Дети выросли.
- А любимые?
- Нет их на свете.
- Ну а кому же теперь в этом доме
Жить, смеяться, в любви признаваться?
- Опоздала, моя дорогая,
Лет на сорок, на тридцать, на двадцать.
Будешь жить в нем одна,
Горевать, куковать, делать все, что захочется.
Построила дом,
Думала – счастья, оказывается – одиночества.
***
Сколько можно склонять и спрягать состоянье души?
Рифмы тихо состарились, выцвели карандаши.
Но октябрь шелестит под окном и бормочет: - Пиши…
Разбросал он янтарные листья по календарю,
Шорох, шепот, шуршанье… И – ах! – я сдаюсь октябрю,
Открываю тетрадку, а он мне: - Да я не с тобой говорю!
Что могла написать, ты уже написала давно.
Жизнь теперь для тебя – словно без перевода кино:
Человечки, ужимки, слова… Непонятно, смешно!
Поищи, может быть, и найдется такой полиглот –
Пусть на твой допотопный язык постарается, переведет
Эту жизнь, что тебя удивляет, и дразнит, и мимо идет.
КОНВОЙ
Куда ни ткни, везде любовь,
И боль – куда ни ткни.
Пойди дорожкою любой –
Везде они, они.
Пойди туда, пойди сюда,
Налево поверни –
Там грусть, тут радость, там вражда,
Но это всё – они.
От них не ускользнуть тайком
Под сводом темноты,
Не сделать вид, что незнаком,
Что ты вообще не ты.
Не ерепенься, дорогой,
И навсегда усвой:
Любовь и боль – надежный твой
Пожизненный конвой.
***
- Где?
- Да нигде!
Никогда.
Никуда…
Жизнь покрывается корочкой льда,
Сузилось, сжалось пространство.
Бред! Чепуха! Окаянство!
Вспыхнуть, взлететь, полюбить, разлюбить
И ледяную коросту пробить,
Вырваться с хрустом на волю!
- Глупости, милый, не боле!
***
Свечки тусклое горенье,
Вальс за стенкой, взгляд тревожный –
Поместить в стихотворенье
Это, право, невозможно:
И банально, и безвкусно –
Пишут так девицы в школе.
Неприлично даже устно,
Ну а письменно – тем боле.
И поэтому не буду,
И поэтому забуду
Вальс и тающую свечку –
А должна бы помнить вечно.
И поэтому исчезнет
Этот вечер, это пламя
Навсегда в проклятой бездне
Вместе с нами, вместе с нами.
А ЕСЛИ УПЛЫТЬ…
А если уплыть за пределы рассудка,
Не ведая страха, маршрута не зная –
Легко обнаружить, что жизнь – это шутка,
А смерть – это выдумка чья-то дурная.
Что всё навсегда – и трава, и дорога,
И ты у окна, и бегущие люди.
А коли все это творение Бога –
Оно не исчезнет и вечно пребудет.
И можно уже ничего не страшиться:
Ни горьких вестей, ни отсутствия денег,
Ведь так ли, иначе ли – все разрешится
И мимо пройдет и тебя не заденет.
ПОЛНОЛУНЬЕ
Игорю Бяльскому
Луна –
холодная, свободная, ничья –
Глядит с небес прозрачными глазами,
Как наша серебристая ладья
Плывет бесшумно белыми холмами.
Куда? В какие дали и века?
В такую ночь так просто заблудиться!
Мир затопила лунная река,
И где теперь искать его границы?
Тревожно дышит загнанный мотор –
То всхлип, то вздох, то рык неодобренья.
Холмы, холмы и силуэты гор,
Как в первый, как в последний день творенья.
Там, впереди, столетья правят пир,
И тяжко дышит вечность за плечами,
Ощупывая наш безумный мир
Негнущимися лунными лучами.
***
Хоть и предвижу возраженья,
Я не хожу на дни рожденья,
Нет, не хожу.
Салатные нагроможденья
И философские сужденья,
Понятные ежу.
Предчувствую неодобренье,
Но незнакомых лиц творенья
Я обхожу, друзья.
Конечно, рифмы.
Да, искусство.
Искания, боренья, чувства!
Ну а при чем тут я?
Я ни при чем. Хотя когда-то
Жизнь – разноцветна и богата –
Текла через меня.
Давным-давно…
И, было дело,
Как водопад, она гудела,
Дурманя и дразня.
Завяли сладостные кущи,
И водопад умолк ревущий –
Стал крохотным ручьем.
А там, за горизонтом где-то,
Признанья, праздники, поэты!
Но я тут ни при чем.
