НЕИСПОВЕДИМЫ ПУТИ ГОСПОДНИ

 

 

 

Вениамин нашарил в кармане ключ и вставил в замок.

Ключ не поворачивался.

По-видимому,  на замке был спущен предохранитель.

- Ч-черт, –  выругался Вениамин и посмотрел на часы.

Четверть второго.

Поздновато, конечно, но до сих пор жена себе такого не позволяла. В самом начале скандалы по этому поводу, честно говоря, случались, но они давно уже отгремели, как весенние грозы, и ему даже стало казаться, что он не только отвоевал, но и закрепил за собой право возвращаться домой, когда вздумается – Лиля на это просто не реагировала. Оставляла для него на кухне какой-нибудь бутерброд со стаканом холодного чая и отправлялась спать. Поэтому сегодня, входя в свой подъезд, он даже не придумывал, что скажет, если жена  все-таки проснется и выйдет на кухню. И вот – на тебе! 

Он еще немного поковырял ключом в замке и нерешительно позвонил.

Дверь немедленно открылась, но не полностью, а на сколько позволяла цепочка, и рука жены с трудом протиснула в щель чемодан.

Изумленный Вениамин хотел что-то сказать, но не успел – дверь с грохотом захлопнулась, а он так и остался стоять с открытым ртом, ошеломленно глядя перед собой. Постояв несколько минут и решительно ничего не понимая, он снова позвонил в дверь, на этот раз уже длинно, требовательно и даже угрожающе.  Ответом ему была тишина – квартира спала  мертвым сном. 

Вениамин сел на чемодан, прислонился к стенке и закрыл глаза. Идти было некуда. Вернуться к Стелле? Но именно начиная с сегодняшней ночи, в любую минуту мог нагрянуть муж – капитан дальнего плавания. Валентина? В последнее время она явно его избегала – скорее всего, завела себе нового хахаля. 

Только сейчас он  почувствовал, как устал и как ему хочется оказаться по ту сторону двери – в теплой и такой привычной постели. И чтобы из соседней комнаты кукушка регулярно сообщала, что прошел еще один час. И чтобы…

Но, черт возьми, что же все-таки произошло?

Он снова подошел к двери и тихонечко поскребся, словно пес, сбежавший из дома на волю, но в силу обстоятельств вынужденный вернуться под родной кров. И хотя дверь по-прежнему была безжизненна,  он чувствовал, что жена стоит за дверью и напряженно прислушивается к тому, что происходит на лестничной площадке.

- Лиля… Лильчонок!.. Ты что? – робко, просительно проговорил Вениамин. – Что случилось?.. Открой, рыжий! Я же устал, я с работы… Совещание…

Дверь молчала.

- Ну, Бельчонок, открой же! Объясни, что произошло? Разве так можно?..

Тишина.

- Рыжик, если я тебя обидел, прости… хоть я ни в чем не виноват. Но все равно прости. Открой!.. Давай поговорим. Объясни, в чем дело!..

Дверь приоткрылась и  снова немедленно захлопнулась, успев однако выплюнуть на лестничную площадку почему-то газету, причем не сложенную, а раскрытую – гигантская белая бабочка, трепеща крыльями, опустилась прямо на ботинки Вениамина. Вениамин пожал плечами и взял в руки это странное послание жены. Присев на чемодан, он стал просматривать газету на раскрытой странице, надеясь найти наконец  разгадку  происходящему. Газета была раскрыта на полосе брачных объявлений, и одно из них было обведено черным, а для верности еще и красным фломастером. Кроме того, на полях этого объявления стояло три жирных, как пиявки, восклицательных знака.

«Высокий, худощавый, симпатичный шатен сорока одного года,  неудовлетворенный семейной жизнью, готов развестись ради привлекательной романтичной блондинки до тридцати лет, любящей искусство, музыку, поэзию.  Мечтаю создать семью, непохожую на ту, в которой, увы, мне приходится влачить свое существование.  Жду письма от тебя, моя Судьба! Р.О.В. 2233, Иерусалим, 95059. Виктор».

- Та-ак… – громко сказал Вениамин.

За дверью зашевелились.

Вениамин  резко встал с чемодана и подошел к двери.

- Ну вот что, Лилия, хватит заниматься глупостями, немедленно открой! –  тоном, не допускающим возражений,  проговорил он.

Дверь поколебалась и тихонечко приоткрылась, сдерживаемая однако цепочкой. Из щели  на Вениамина посмотрели сухие ненавидящие глаза.

- Открывай, открывай… –  задушевным, понимающим голосом сказал он, гипнотизируя жену и пытаясь заставить ее снять  цепочку.

Жена молча смотрела на него, но дверь не открывала.

- Насколько я понимаю, дело в этом объявлении? – с легким раздражением спросил Вениамин.

Жена молчала.

- Объясни, пожалуйста, какое отношение оно может иметь ко мне?

- И ты будешь утверждать, что это объявление дал не ты? – прорезался, наконец, у жены голос.

-  Буду, – твердо сказал Вениамин. – А на случай, если ты забыла, напоминаю, что зовут меня не Виктор, а Вениамин, и номер нашей почты даже отдаленно не похож на этот!

Он с яростью ткнул пальцем в газету.

- Ну, если ты и дурак, то не до такой степени, чтобы  назваться своим настоящим именем, – нервно засмеялась Лилия из-за двери, –  а если болван, то не такой, чтобы дать свой адрес. Ты же понимал, что на это объявление могу наткнуться и я. К тому же Виктор и Вениамин – это почти одно и то же! А почтовое отделение 95059 – я проверяла! – находится недалеко от твоей работы, всего восемь остановок на автобусе. Очень удобно.

- Но я не высокий и не худощавый! – взревел Вениамин, будучи не в состоянии опровергнуть улики – настолько они были абсурдны.

- Ты себе таким кажешься, я знаю, –  насмешливо возразила жена. – А что симпатичный – так в этом ты вообще не сомневаешься!

Вениамин  промычал что-то невнятное и развел руками.

- Ага! – возликовала жена. – Нечего возразить! Ну а сорок один год? Не сорок и не сорок два,  а именно сорок один!

Торжество жены было полным и оглушающим, и она, забывшись, положила руку на дверную цепочку,  однако перехватив быстрый взгляд мужа, опомнилась и язвительно улыбнулась.

- Не пущу, не надейся.  Иди к своей блондинке до тридцати лет.

- Какая блондинка! – простонал Вениамин. – Что ты мелешь?

  -    Ты думаешь, я тебя узнала только по портрету? Ошибаешься. По тексту! – победно выкрикнула Лилия, но тут же, вопреки логике, всхлипнула. – Сколько раз ты  говорил, что меня интересует только кухня, что я недостаточно для тебя романтична! Даже слово то же! –  Слезы потекли по ее щекам. – А как ты смотришь на молоденьких блондино-о-ок!.. На всех подряд! Уж это ты не можешь отрица-а-ать… "Готов развести-и-ись!.."

Лилия заплакала в полный голос, нарушая безмятежный сон соседей по площадке.

- Ну что ты, Бельчонок! – ласково сказал Вениамин и  попытался через дверную щель погладить жену по голове, однако дотянуться не смог. – Ты же знаешь, что мне нравятся только рыжие! – Заметив, что жена насторожилась и перестала всхлипывать, он  понял, что наступил не на ту кочку, и торопливо поправился: – Вернее,  только одна рыжая … –  Он сделал выразительную паузу: – И это – ты!

Последнее пояснение было, конечно, лишним, но Вениамин решил, что в данном случае, во избежание недоразумений,  лучше пережать, чем недожать.

Рука жены неуверенно тронула цепочку.

- Ну, иди, детка, ко мне, иди!.. – Вениамин сделал легкое движение пальцами – осторожное-осторожное, дабы не спугнуть добычу, уже почти идущую в руки.

Жена подозрительно посмотрела сначала на его пальцы, потом ему в глаза, и нерешительно сняла цепочку.

Вениамин  рывком схватил чемодан и  впрыгнул в квартиру, чуть не сбив жену с ног.

- Ну вот и хорошо… вот и хорошо… – приговаривал он, снимая пиджак и  влезая в такие родные, давно уже принявшие форму его ноги, шлепанцы.

Жена стояла, как статуя, олицетворяющая страдание и укор, и смотрела мимо него.

- Есть будешь? – спросила статуя.

- Спать, спать, спать,    проговорил в ответ Вениамин и прямым ходом направился в спальню.

Жена поплелась за ним.

Через минуту квартира уже сотрясалась от богатырского храпа главы семьи. Дрожали стекла, дребезжала посуда в серванте, из часов то и дело в панике выскакивала кукушка, перепутавшая не только часы, но и время суток. Уснуть под такую музыку было невозможно даже верной подруге богатыря, давно привыкшей к особенностям своего повелителя.

«Не нужна я ему,    с горечью думала она. –  Единственное, что ему было нужно, – это прорваться в дом… И все-таки это было его объявление, знаю я его! Видишь ли, романтичная блондинка... А может быть, мне тоже не хватает романтики с этим бегемотом?  Но я же не пишу в газету,  не даю объявления!"

И тут ее внезапно озарила мысль, от которой она даже села на кровати.

"А почему, собственно говоря, мне никогда не приходило в голову дать объявление? Может быть, это и есть моя главная ошибка?»

 

Развернув в автобусе газету на странице, где печатались объявления о знакомствах, Вениамин недоумевал, почему раньше не заглядывал в этот раздел. Ведь в него, даже просто по определению, не могли попасть те, кто знакомиться не желает и вообще не испытывает тяги ни к каким авантюрам. Этот самый сложный и неприятный женский контингент, отравлявший порой ему радость существования, заведомо исключался, и, благодаря этому, никаких досадных срывов быть не могло. Спасибо Лилии, надоумила!  Однако после вчерашней истории требовался антракт, стоило быть с женой повнимательнее - может быть, даже сходить с ней в кино.

Вениамин мельком проглядел столбцы объявлений: миловидные брюнетки, спортивные блондинки и даже «уютные пампушки» жаждали с ним встречи.  «Подождите, милые, всему свое время!», – мысленно обратился он к ним, ко всем разом, и углубился в футбольный обзор.

 

Через две недели Вениамин сидел на своем рабочем месте и, создавая видимость напряженной работы, хмуря лоб, красным фломастером отмечал  объявления в разделе газеты, многозначительно названном «Райские кущи». Однако уже через пять минут ему стало ясно, что при кажущемся обилии искательниц счастья, бродящих с грибными корзинками в райских кущах, найти хотя бы одну-две действительно достойных, отличающихся от других, не так-то просто. Все они обещали уютный дом, вкусную еду и посещение музеев. Все они были или блондинками с голубыми глазами, или симпатичными брюнетками, а между тем в ту ночь, когда Вениамин страстно пытался проникнуть сквозь заслон в свою собственную квартиру, жену он не обманывал, говоря, что ему нравятся только рыжие женщины. Именно пылающим  облаком кудряшек на миниатюрной головке и привлекла его когда-то молоденькая практикантка Лиля, делающая свой курсовой проект у них в институте. Многое с той поры в нем изменилось – и вкусы, и пристрастия,  но склонность к рыжеволосым красавицам осталась неизменной, и  по-прежнему рыжие колечки на висках вкупе с розоватой кожей и зелеными глазами были необходимым, хотя и не всегда достаточным, условием его интереса к женщине.

Из списка объявлений, занимающего целый разворот газеты, его привлекли лишь два: «Если ты ищешь блондинку, брюнетку или шатенку, мне не звони. Если ты ищешь чуткую душу, умеющую понять любимого человека, я жду твоего звонка!»  И второй: «Рыжая, стройная, зеленоглазая ищет  свою судьбу».

Если первое объявление пробуждало лишь смутную, не вполне оформленную надежду, то второе Вениамина просто обожгло. «Вот она!» – чуть ли не вслух воскликнул он и потянулся к телефону, однако обнаружил, что в объявлении сообщался только адрес, да и тот в виде номера почтового ящика.  «Осторожная бестия!» – с одобрением подумал он и, прямо не сходя с места, набросал на чистом листке, как ему казалось, напористым мужским почерком: «Рыжая, стройная, зеленоглазая! Твоя судьба будет ждать тебя в кафе «Фантазия» вечером во вторник в семь часов».

 

Никогда еще в жизни Вениамина время не тянулось так невыносимо медленно. Намеренно – чтобы письмо успело дойти, а адресат на него прореагировать – он  назначил свидание только через пять дней, и теперь эти пять дней превратились для него в пять недель, если не в пять месяцев. Как когда-то в детстве, дни стали бесконечно длинны, не то что в последние годы: лег – встал – и снова новый год. Он ждал, томился и для того, чтобы время прошло скорее, ни с того ни с сего даже поехал в выходной с женой на море.

Накануне свидания Вениамин уснул лишь под утро, хотя пожаловаться на  бессонницу не мог никогда. И сразу же приснилась ему рыжекудрая русалка с зелеными глазами и серебряным хвостом.  Она яростно била хвостом по воде, и из-за этого над озером стоял довольно-таки неприятный резкий звон. Вениамин  любовался наядой и старался не замечать этот отвратительный звук, однако это ему никак не удавалось, и когда он открыл глаза, то понял, что звон идет вовсе не от русалки: на тумбочке что было мочи трезвонил будильник.

Он быстро вскочил с постели, тщательнейшим образом побрился, плотно позавтракал, и, сунув тайком от жены в кейс новый галстук, ждавший в шкафу своего часа, легким упругим шагом вышел из дома.

Как ни странно, этот день пролетел мгновенно – не успел Вениамин оглянуться, как солнце  заглянуло к ним в комнату, что предвещало близкий конец рабочего дня.   

Без десяти семь, сменив в лифте галстук, он вошел в кафе «Фантазия».

 Первой, кого он увидел прямо с порога, была… его жена.  Она сидела лицом ко входу и внимательно читала меню, то и дело поправляя прическу.

Вениамин  в ужасе попятился назад и выскочил на улицу, от всей души надеясь, что Лиля его не видела.

«Вот так номер! – бормотал он. – Ничего себе!.. Но что она тут делает? Вроде, собиралась сегодня к сестре?..»

Надо было что-то предпринимать. Ведь незнакомка могла быть уже там, в кафе! Сидит себе и не подозревает, что ее судьба по независящим от нее обстоятельствам  топчется у входа.

Он осторожно подошел к боковой стеклянной стене и, прячась за деревом, начал  рассматривать публику внутри помещения. Никакой  рыжей и стройной красавицы не было в помине. Сидели за столиками исключительно парочки – ворковали, целовались и ни на кого не обращали ни малейшего внимания. В одиночестве сидела только его жена и, нервно поправляя волосы, каждую минуту взглядывала на дверь. На ней была голубая блузка, которой Вениамин раньше никогда не видел.

 «Сестру ждет! – догадался он. – Вот влип! Но кто же знал, что они  тут договорятся встретиться? Другого места не нашли!..»

Он отошел от окна и сел на скамейку недалеко от входа, надеясь перехватить рыжую незнакомку на подступах к кафе, но перехватывать было некого: мимо него косяком шли спортивные блондинки, миловидные брюнетки и даже «аппетитные пампушки»  – но  ни одной рыжей и стройной в поле его зрения так и не появилось.

Через какое-то время Вениамин снова переместился за дерево, сообразив, что у входа его может засечь сестра жены, которая, по его расчетам, тоже вот-вот  должна была  здесь появиться. Однако сестры не было –  наоборот, спустя минут сорок в дверях появилась жена,  задумчиво прошла мимо скамейки, где он недавно сидел,  и скрылась за углом.

Путь был свободен.

Вениамин снова зашел в кафе,  еще раз внимательно оглядел посетителей и, присев за столик,  выпил бутылку пива.

«Письмо не дошло»,    решил он и разочарованно поплелся домой.

Жена была уже дома и, как ему показалось, расстроенная и какая-то рассеянная.

- Что это ты сегодня так рано! – удивилась она.

- А ты, вроде, собиралась к сестре? – ответил он.

«Видела или не видела?»

- Она уехала к подруге. К Гуле, – уточнила жена.

- Гули-гули,  летите к дорогуле! –  пропел Вениамин,  почувствовав облегчение. – А что это у тебя за кофточка, я никогда ее не видел?

Он кивком показал на голубую блузку, висящую на вешалке среди другой одежды в распахнутом шкафу.

- С каких это пор ты стал замечать мои тряпки? – изумилась жена. –  А тем более висящие в шкафу?

- Да нет, это я так… - извиняющимся голосом сказал Вениамин, поняв, что попался, и с ужасом вспомнил, что не поменял галстук. – Красивая блузка! Расцветка хорошая! – неуклюже забормотал он. – Мне всегда такая нравилась…

Жена посмотрела на него диким взглядом и, пожав плечами, вышла из комнаты.

 

 

 
Make a Free Website with Yola.