ЗИГЗАГИ КНЯЖЕСКОЙ ДУШИ

 

- Будем  печатать! -  твердо сказал Лупило. - Это даже хорошо, что ваш рассказ не на злободневную тему. Хватит рассказов-однодневок! Читатель сыт ими по горло, скоро вообще журналы в руки брать не будет!

Я стояла и любовалась этим человеком, похожим на грузинского князя, статного, худощавого, с висками, тронутыми легкой сединой. Немного смущала, правда, его фамилия, но каких только фамилий не бывает на свете, ей-богу, не стоит их вообще замечать. Увидев мой восхищенный взгляд, он расправил плечи, стал выше ростом и улыбнулся, показав безупречно белые зубы:

- И хорошо, что вы так молоды. Читатель уже сыт по горло рассуждениями стариков о любви. Тех, кто давно уже забыл, что это такое. Так что - будем печатать!

Домой я летела на крыльях.

- Ну, всё! - торжествующе завопила я, ворвавшись в дом. - Кончилось время маразматиков и производственной литературы!

Муж молча посмотрел на меня и вопросительно поднял брови.

- Теперь прозой ведает Лупило, заместитель главреда! - захлебываясь, объясняла я. - Кузькина выгнали!  Начинается новая эра! Будут печатать молодых и талантливых! То есть, меня!

- Ну и фамилия - Лупило! - муж неодобрительно покачал головой. -  И ты поверила Лупиле?

- Да, представь себе! - сказала я, сразу ощетинившись. - А ты, Фома Неверующий, можешь сколько угодно сомневаться. Лупило сам сказал мне, что рассказы о любви - это теперь самое то! Я даже, знаешь, что думаю, - а не отнести ли ему "Знакомую незнакомку"?

- Не сходи с ума, - посоветовал муж и ушел к себе в комнату.

Через два дня я снова зашла в редакцию. Просто так, без определенной цели. Взглянуть еще раз на грузинского князя, напомнить о себе и, главное, получить подтверждение, что беседа с заместителем главного редактора мне не приснилась. Дверь его кабинета была приоткрыта, и я увидела сидящего напротив Лупило редактора отдела прозы. Они обсуждали, по-видимому, следующий номер журнала, и разговор велся на повышенных тонах, причем мне показалось, что прозвучало мое имя.

- А-а, очень хорошо, что вы пришли! - обрадовался грузинский князь, но тон его мне не понравился: в нем было больше раздражения, чем радости. - Что, принесли что-то новое?

Хотя я и понимала, что раздражение относится не ко мне, а к редактору отдела прозы, сказать про "Знакомую незнакомку" у меня язык не повернулся, и я отрицательно покачала головой.

- Тогда чего же вы хотите? - неприязненно поинтересовался Лупило, и я поняла, что его раздражение относится все-таки ко мне. - Я же вам сказал, что мы ждем от вас рассказов на злободневную тему. Наш журнал - современной литературы. Со-вре-мен-ной! Значит, мы должны печатать рассказы с современной проблематикой, а не разные там "охи и вздохи"!

- Как??? - изумилась я. - Вы же говорили…

- Именно это я и говорил. Принесите что-нибудь современное, и мы вас напечатаем.

Ошеломленная, я вышла из кабинета.

- Что с вами? Что-нибудь случилось? - участливо тронула меня за плечо Анна Матвеевна, секретарь, работающая в журнале дольше, чем я живу на свете.

Я очнулась.

- Да нет… Ничего… Просто… В прошлый раз… В прошлый раз Лупило сказал, что им как раз нужны такие рассказы, как у меня… А сегодня…

- А сегодня говорит прямо противоположные вещи, - докончила за меня фразу Анна Матвеевна. - Так его Главный пропесочил за то, что он слишком либерален и чересчур увлекается молодыми авторами. Причем сказал ему это в присутствии всего коллектива! Не огорчайтесь, милая! "И это пройдет", - как сказал Соломон.

Я кивнула и попыталась улыбнуться, хотя, по-моему, из этого у меня ничего не получилось.

- Я хочу забрать свои рассказы… - сказала я.

Анна Матвеевна порылась в папке и молча протянула мне рукопись.

 

- Ты был прав, - с трудом выдавила я из себя, входя в дом и увидев мужа, сидящего перед телевизором. - Им нужны рассказы на актуальные темы. И желательно, чтобы автору было не меньше восьмидесяти лет. Больше ноги моей там не будет.

- Не зарекайся, - муж поднялся и обнял меня за плечи. - Через два дня опять все может измениться.

Я уткнулась носом в его свитер.

 

Ровно через два дня мне позвонила Анна Матвеевна.

- Оленька, Лупило требует ваши рассказы. В следующий номер.

- Новые?

- Нет, те же самые.

- ???

- Да-да, те же самые. Главный уходит. Вернее, "его уходят". За то, что он "превратил художественный журнал в публицистическое издание", - как сформулировали наверху. Лупило с сегодняшнего дня и.о. главного редактора.

- Анна Матвеевна! Я так не могу!.. - почему-то я почувствовала себя виноватой перед этой женщиной. - Знаете что?.. Скажите ему, что я отдала рассказы в "Панораму". Только, пожалуйста, ничего ему не объясняйте, ладно? Сам должен понимать, не маленький.

- Скажу, - коротко ответила Анна Матвеевна, и я услышала в ее голосе одобрение.

 

Через пять минут снова зазвонил телефон.

- Ольга Сергеевна! Оленька, голубушка, - можно мне вас так называть? - пророкотал в трубке вальяжный голос.

Я не ответила. В трубке забеспокоились:

- Ольга Сергеевна! Это Лупило! Неужели не узнали?

- Узнала, - без всякого выражения сказала я.

- Ну, разве так можно, голубушка? - укоризненно зажурчал князь. - Сначала отдали рассказы нам, потом в "Панораму". Разве же так делают? Или там гонорары больше?.. Шучу, шучу!..

- Что вы хотите? - прервала я сладкие речи.

- Как  - что? - изумился Лупило. - Вы же забрали рассказы, которые должны идти во втором номере! - И тут же по-деловому спросил: - Вы их сами занесете или прислать курьера?

- Но они не на актуальную тему! - уколола я его.

- Так это же хорошо! - не моргнув глазом, откликнулся Лупило.

- И мне не восемьдесят лет! - не унималась я.

- А это просто прекрасно! - воскликнул мой собеседник. - В восемьдесят лет нужно нянчить внуков или даже правнуков, а не носить по журналам рассказы! Так я высылаю курьера?

Я молчала. Я ждала, что он все-таки выдавит из себя слово "извините", но он, видимо, такого слова просто не знал, и, приняв мое молчание если не за согласие, то хотя бы за не-возражение, удовлетворенно проговорил:

- Ну и чудненько! Через полчаса курьер будет у вас. Желаю удачи!

И повесил трубку.

"Плюй в глаза - скажет, что божья роса", - сказала я сама себе, но все-таки полезла в ящик за многострадальными рассказами.

 

Прошел месяц или даже больше, Лупило не подавал никаких признаков жизни. По моим расчетам, второй номер давно должны были сдать в производство, и я не понимала, почему мне не сообщили, какие рассказы пошли.

Короче - я отправилась в журнал.

Первый, кого я увидела, был Лупило. Все-таки, как ни крути, он был хорош, особенно в этой, спортивного покроя куртке горчичного цвета.

Действительно, князь - образ был найден точно!

Он шел, чуть ли не бежал по коридору мне навстречу, и я уже приготовилась поздороваться с ним, но… скользнув по мне рассеянным взглядом, он пронесся мимо, не сказав ни слова.

"Ни мне "здрасьте", ни тебе "спасибо", - вспомнила я некстати анекдот и подумала, что Лупило все время заставляет меня обращаться к фольклору.

- Анна Матвеевна, - заглянула я в комнату секретаря, - второй сдали? Вы не в курсе, какие мои рассказы идут?

- К сожалению, никакие, Оленька, - вздохнула Анна Матвеевна. - Из прозы там только Терёхин и Буланов.

- Как - никакие? - удивилась я.  - Но Лупило сам мне звонил, просил…

- Ему сейчас не до вас! - покачала головой Анна Матвеевна и, встретив мой непонимающий взгляд, удивилась в свою очередь: - Вы что, ничего не знаете? Лупило уходит в "Панораму".

- В "Панораму"? - я была ошарашена.

- Главным редактором, - кивнула Анна Матвеевна.

- Но "Панорама"? По сравнению с "Пламенем"?!

- Но главный! По сравнению с заместителем?

Анна Матвеевна была права.

- И что теперь?

- А что - теперь? Все то же самое. Живите, пишите, радуйтесь жизни. А дальше будет видно. Надо переждать.

- Я…. заберу рассказы? - нерешительно спросила я.

- Не стоит, Оленька, пусть лежат,  - посоветовала Анна Матвеевна. - Зачем каждый раз курьера гонять?

 

Через месяц я не выдержала и заглянула в журнал. Дверь в кабинет Лупило была открыта настежь, кабинет был пуст. В редакции стояла неестественная тишина. Никто не слонялся по коридорам, не слышно было завывающих голосов молодых авторов даже в отделе поэзии. Только неизменная Анна Матвеевна, как солдат на посту, сидела за своим столом.

- Что, новое начальство еще не появилось? - поздоровавшись, поинтересовалась я.

- Почему - новое? - удивилась Анна Матвеевна. - Начальство у нас то же самое, только оно сейчас в отпуске.

- Лупило?!

- Лупило.

- Не ушел?

- Не ушел. Решил, что "Панорама" не та фирма. Мелковата для него.

- Тогда… - я растерялась, - тогда я все-таки заберу рассказы, ладно?

Анна Матвеевна, как и в прошлый раз, молча достала рукопись.

 

- Забудь, что есть такой журнал, - посоветовал муж. - Ей-богу, "Панорама" даже лучше. Хотя бы тем, что в ней не водятся "лупилы".

Я промолчала. Мне вообще больше не хотелось ходить по журналам.

 

Однако, спустя примерно неделю, проснувшись утром, я обнаружила, что за окном -  весна. Охрипшими и безумными голосами птицы возвещали миру о том, что жизнь волшебна, полна счастья, и что все мечты в конце концов все равно сбудутся. И сразу же захотелось всего - любви, цветов, дальних поездок, публикаций. Я пошла в парикмахерскую, коротко подстриглась, купила в магазине рядом с домом юбку "мини" кремового цвета и сиреневые тени для век. Потом взяла злополучную рукопись и отправилась по совершенно новому маршруту - в редакцию журнала "Панорама".

В отделе прозы дверь была заперта, и я заглянула в соседнюю, за которой были слышны голоса.

За столом, вальяжно развалившись в кресле, сидел и говорил по телефону… Лупило. Увидев меня, он сделал приветливый жест рукой, приглашая войти и сесть, но я, остолбенев, осталась стоять в дверях. Он быстро свернул разговор и поднялся мне навстречу.

- Ольга Сергеевна! Рад вас видеть! - он протянул мне руку, и я, презирая себя, ее пожала. - Вы не поверите, я собирался вам позвонить, но у секретаря не оказалось вашего телефона, а звонить, спрашивать в "Пламени", не хотелось. Ну, вы меня понимаете?.. - он интимно мне улыбнулся.

Я молчала. Язык у меня прилип к нёбу и никак не отлипал. Впрочем, главному редактору речи мои были и ни к чему.

- Я собираюсь сколотить в этом журнале крепкий авторский коллектив, посильнее, чем в "Пламени", - он с любовью смотрел на меня, и его грузинские, полыхающие адским огнем глаза пытались прожечь дырку в моем сердце. - Если бы вы знали, Оленька… можно мне вас так называть?.. как трудно там было печатать стоящие вещи! Впрочем, кому я рассказываю? Вы это испытали, можно сказать, на собственной шкуре! Но здесь все будет по-другому, - он приосанился. - Несите ваши рассказы. А может быть, у вас есть что-нибудь поострее? Да-да, еще острее и откровеннее? Мы хотим переориентировать журнал на молодежь. Хватит этих ханжески-целомудренных рассказов, читатель сыт ими по горло!

Хоть мне и стыдно в этом признаться, но первым моим внутренним движением было сказать о "Знакомой незнакомке". Однако я представила себе насмешливую мину, которую скорчит муж, услышав о новой метаморфозе князя, и лишь неопределенно пожала плечами.

- Вот и славно! - обрадовался Лупило, вслед за мной поднимаясь из-за стола. Он снова первый протянул мне руку, и я - о позор! - снова ее пожала. - Итак, жду, Ольга Сергеевна, ваших рассказов. Они будут украшением нашего ближайшего номера!

И улыбнулся одной из своих самых обольстительных улыбок.

                                 - - - - - -

Через несколько лет мы уехали в Израиль. Не буду рассказывать обо всех перипетиях и трудностях первого года жизни в чужой стране, в новой, совершенно непривычной системе координат. Но когда, наконец, словно после долгого полета с горы, я встала на ноги, встряхнулась и, собрав свои наиболее подходящие для нового ландшафта рассказы, робко вошла в редакцию русскоязычного журнала, навстречу мне поднялся… Лупило.

- Ольга Сергеевна! Оленька… вы разрешите мне вас так называть?.. - голос князя дрогнул от волнения. - Счастлив видеть вас в здравии и благополучии! А я как раз сколачиваю коллектив талантливых молодых авторов. Здешний читатель по горло сыт бездарными рассказами о любви, нужна настоящая литература!..

И я, впервые за целый год эмигрантской жизни, почувствовала себя дома.

 

Make a Free Website with Yola.