ДВАЖДЫ В ОДНУ РЕКУ…

         – Тошкин?.. – вдруг сказал седой человек, стоявший рядом с Ниной.

         Она вздрогнула и недоуменно на него посмотрела.

         – Простите… вас зовут Антонина? – спросил он, слегка смутившись.

         – Да… – растерянно кивнула Нина. – А вы… вы…

– А я Миша. – Не увидев никакой реакции, он  внятно, по складам, произнес: – Ми-ша. Та-ак… не узнаешь. Я догадывался, что изменился, но неужели настолько?

         – Миша... – сказала Нина и почувствовала облегчение. – Да, конечно… это ты. Ты!.. Слушай, какими судьбами?

         – Такими же, как все. Упаковал вещички и – привет.

         – Давно?

         – Уже почти четыре года.

         – Четыре года?! И мы ни разу не встретились?!

– Да мы в Иерусалиме всего несколько месяцев. Сначала жили в Ашдоде, там Наташкина сестра, мы к ней и поехали.

         – Значит, ты по-прежнему с Наташей, – Нина почему-то почувствовала досаду.

        - А с кем я еще могу быть? – удивился Миша.

        – Ну, мало ли… – Нина пожала плечами. – Не у всех же бывает попадание с первого выстрела.

        – Про первый выстрел говорить не будем, – улыбнулся Миша. – У меня он тоже был малоудачный.

        – Неужели? – невинно поинтересовалась Нина. – И кто же это был?

        – Да так, одна особа. Уж чего я только не делал, чтобы она соблаговолила обратить на меня внимание, но, увы… она так и не поняла, что я самый умный, красивый и замечательный, и что именно во мне заключается ее счастье.

        – Какая глупая, – покачала головой Нина.

        – И не говори! – согласился Миша.

        – Но, может быть, со временем она бы поняла?

        – Да нет, – Миша грустно покачал головой, – времени было достаточно. И, кроме того, понимание приходит с первого мгновения или не приходит совсем.

        – Глупая она глупая, – виновато проговорила Нина, – ты уж ее прости…

        – Давно простил, не беспокойся.

        Они замолчали.

        – А где ты живешь в Иерусалиме? – прервала молчание Нина.

        – В Кирьят-Йовеле.

        - Так ведь я тоже! – удивилась Нина.

        – Я так и предполагал, – Миша кивнул.

        – Почему это?

        – Иначе бы мы с тобой не ехали в одном автобусе после работы.

        – Действительно… Твоя логика, как всегда, безупречна.

        – Я же говорю, умный.

        Нина опять взглянула на своего бывшего «фаната», как он тогда называл себя, и с грустью подумала, что говорить-то им больше и не о чем. Но Миша был, очевидно, другого мнения.

        – Я тебе позвоню! – сказал он.

       Нина пожала плечами.

        – Давай телефон.

        – Запиши.                                                                                      

        – Я запомню, – он укоризненно на нее посмотрел. – И это забыла?

        – Помню, помню, – улыбнулась Нина. – Как ты на спор запоминал десятизначные числа.

        – То-то, – кивнул головой Миша. – Ну, говори.

        Она сказала.

        – Игорь не будет против?

        – Не будет.

        И вот теперь, действительно, говорить стало не о чем, во всяком случае, до его остановки они больше не сказали ни слова, кивнули друг другу, он сошел, а она поехала дальше.

        – Знаешь, кого я встретила? – прямо с порога крикнула Нина.

       Игорь сидел у телевизора и не сразу откликнулся.

        – Мишу! Мишку! Представляешь, они с Наташей тоже здесь, и живут в нашем районе!

        – Это какой Миша, – не сразу врубился Игорь, – наш московский сосед?

        – Да ну тебя! – разочарованно сказала Нина. – Миша Терехов… Ну… мой Мишка!

        – А, твой?.. Так бы и сказала. Ну и как он? Старый, небось, стал?

        – А ты что ли стал моложе? – огрызнулась Нина. – Если хочешь знать, гадкий утенок превратился в лебедя. Теперь он высокий импозантный мужчина с сединой на висках.

        – Значит, у него наконец появился шанс? – хмыкнул Игорь.

        – А что, очень может быть, – игриво сказала Нина. – Мы договорились, что он позвонит, и они придут к нам в гости.

        – Валяй, – кивнул Игорь и опять уткнулся в экран.

 

Миша позвонил на следующий день.

         – Хорошо, что ты звонишь! – воскликнула Нина. – В пятницу ждем вас с Наташей в гости. Записывай адрес.

         – Стоп, стоп! Притормози, – остановил ее Миша. – Прямо сразу уж и в гости. Успеем. Давай-ка лучше сегодня после работы увидимся  где-нибудь в центре.

        – Ну прямо сразу уж и сегодня, – в тон ему сказала Нина и подумала: «начинается».

        – Ладно, давай в другой день. Когда хочешь. Желательно, правда, в этом году.

        – Да ладно тебе, – улыбнулась Нина. – Завтра. В шесть часов.

        – Где?

        – Ну, скажем, на площади «Давидка», возле пушки.

        – Возле пушки? Ты, я смотрю, по-прежнему настроена воинственно!

        – Люди не меняются, – засмеялась Нина. – Значит, договорились?

 

        Они пришли в одно и то же время, с удовольствием посмотрели друг на друга, обнялись. Господи, сколько же лет прошло! Нина с удивлением отметила про себя, что Миша, действительно, похорошел, хотя, когда так говорят о мужчине, это звучит дико. Из тощего, нескладного, угловатого очкарика он превратился в высокого, полнеющего, уверенного в себе господина, а седина придавала его облику благородство и аристократизм.  Смотри-ка, впервые вижу, чтобы возраст красил, подумала Нина. Конечно, было бы любопытно посмотреть и на себя его глазами, интересно, что видит он, но он молчал, а значит, молчала и она.

       – Я тут знаю одно очень неплохое злачное место, – сказал Миша.

       - Я тоже знаю, мое еще лучше, – возразила Нина.

       – Нет, Тошкин, в твое пойдем в следующий раз!

       Он решительно взял Нину за локоть, они пересекли улицу, прошли через переулок и вышли к ресторанчику, как раз к тому, куда его собиралась вести Нина.

        – Ну и ну! – засмеялась она. – Ты по-прежнему угадываешь мои желания с точностью до ста процентов.

        – На том и стоим! – улыбнулся он.

Славно они посидели в тот вечер. Весело и подробно вспоминали события считай тридцатилетней давности. Как он чертил ночами ее курсовые проекты, как она пряталась от него, ускользая из общежития через черный ход, когда бегала на свиданья со своими многочисленными поклонниками, а он, пока ее не было, покупал и ставил за окошко кефир, чтобы, когда она вернется, ей было что поесть. Правда, в какой-то момент Нине пришло в голову, что вряд ли и Мише доставляет удовольствие вспоминать, как она бегала от него к другим, но, судя по всему, он давно излечился от своей болезни (когда-то он ведь так и отбивался от друзей: считайте, говорил, что Нина – моя неизлечимая болезнь). Однако теперь вместо  облегчения от мысли, что  больше не надо будет от него отделываться, она почему-то чувствовала досаду: вот тебе и «неизлечимая болезнь». Болтун, как все.  Но вечер, тем не менее, пролетел мгновенно, она уже и забыла, когда ей было с кем-нибудь так здорово. Общая молодость, что ни говорите, все же большое дело!

       К ее удивлению, Миша не поехал ее провожать, он явно предлагал новые правила игры.  Автобус мчался по пустым ночным улицам, притормаживая на остановках,  они негромко переговаривались, но вдруг Миша спохватился:

       – Моя остановка! – и бросился к двери.

       Чуть ли не на ходу он выпрыгнул из автобуса и уже с улицы  крикнул:

        – Пока! Я позвоню!

        «Ладно, – подумала Нина с обидой, – мы еще посмотрим, кто кого».

 

Позвонил Миша через неделю, представляете, только через неделю!

        – Привет, это я! Ну что, Тошкин, может быть, повторим?

        – Что повторим? – невинно спросила Нина.

        – Ну… рандеву. Там же и с тем же меню.

        – И с теми же разговорами?

        И тут Нина почувствовала, что дала маху, ведь чтобы отказаться от встречи, как она собиралась, не надо было ввязываться ни в какие обсуждения.

        – А разговоры – это как получится, – усмехнулся Миша и иронически поинтересовался: – А тебе что-то не понравилось?

        – Нет, почему же, я в восторге, только на этой неделе я не могу, все забито.

        – О*кей! – пропуская мимо ушей ее слова, проговорил Миша. – Значит, завтра там же, в шесть. 

           И положил трубку.

         Как это «завтра»? Как это «о*кей»?! Он что, дураком прикидывается? Не сомневается, что она прибежит по первому же его зову? Как сам когда-то бегал к ней? Ни – за – что! Да и вообще он ей не нравится. И никогда не нравился.

         Нина села за стол, открыла папку с чертежами проекта, которым занималась их группа, и попыталась сосредоточиться.

         Нет, каков нахал! «О*кей, завтра там же»! Нина резким движением достала из сумочки телефон.

         – Роза? Привет! Это Нина. Как ты смотришь, если я приду к тебе завтра после работы? Нет, только подстричься. Ну, и что, подожду. Договорились! Спасибо. До завтра!

         Путь к отступлению был отрезан, и Нина успокоилась. Что она, в самом деле? Какая разница, играет он в игру или его и вправду снова к ней потянуло? Он-то ведь  ей как не был нужен, так и остался.

         Очень кстати дверь приоткрылась  и в ней появилась голова Дани – нининого  приятеля из соседнего отдела. Голова нашла глазами Нину, подмигнула ей и показала на часы, что означало: пора пить кофе. Нина кивнула и поднялась из-за стола. Кофе они пили долго, потом долго тянулась вторая половина дня, еле полз автобус, потом Игорь долго рассказывал про какого-то глупого заказчика, потом она долго не могла уснуть.

Проснулась она в хорошем настроении, хотя и не выспалась.  Небо было синее, солнце яркое, мир прозрачен и, самое главное, понятен. Шеф был в командировке, что тоже радовало и обещало день без нервотрепки. На работе не только Нина, весь отдел чувствовал себя расслаблено, время текло как ему и полагается – ни быстро, ни медленно. Кофе с Дани они пили наверное целый час – спешить было некуда. Болтали, смеялись,  обсуждали вчерашний сериал.

          Но примерно за полчаса до конца работы по непонятной причине все изменилось. Мир внезапно потерял свои четкие очертания, и волна необъяснимой тревоги накрыла Нину с головой. Она вскочила и быстрым шагом направилась к двери, но раздумала, вернулась, схватила телефонную трубку и набрала номер – номер  парикмахерской.

          – Роза, это опять я. Ты знаешь, я тут застряла на работе, у меня ничего не получается.  Я не приду. Извини…

          Сама себе удивляясь, Нина встала из-за стола, пошла в туалет, причесалась, накрасила ресницы.

 

           Когда она подошла к пушке, Миша был уже там, невозмутимый, как сфинкс, и даже не отпустил по поводу ее «занятости» никакой шутки, хотя она всю дорогу придумывала, как объяснит, почему же все-таки пришла.

           Они сели за тот же столик, подошла официантка.

          – То же самое? – Миша вопросительно взглянул на Нину.

          Он кивнула.

          Посмотрим, каков ты будешь сегодня, куда ты все-таки плывешь?

          Но Миша был точно такой же, как в прошлый раз – беззаботный, доброжелательный, и ни малейшего намека на ухаживание. Так, давний хороший товарищ, и Нина даже засомневалась, а не приснилось ли ей, что долгие годы он следовал ней, как собака, несколько раз на полном серьезе делал предложение, и невозможно было от него отвязаться? Теперь это был совершенно другой человек, фактически незнакомый, но с тем преимуществом, что ему ничего не нужно было объяснять и рассказывать о прошлой жизни – он и так все знал. И ей стало спокойно и тепло, ведь по-прежнему ей ничего от него не было надо, а заполучить а такие годы нового (вернее старого) друга (вернее товарища) – это отлично. Она стала рассказывать ему, как ей жилось тут в первый год: без языка, без друзей, с растерянным и подавленным Игорем.

           – Но ты молодец, что не пошла сразу работать! – горячо откликнулся Миша. – Так и надо: сначала выучить язык, потом на курсы, и только потом…

           – А ты откуда знаешь? – удивилась Нина. – Я разве говорила?..

           Миша растерялся.

           –  Ну…

           – Ну?

           – Понимаешь…

           – Не понимаю!

           –… Кира рассказывала…

           – Кира? А ты ее разве видел? После моего отъезда?

           Миша смутился.

           – Видел… Мы иногда с ней встречались…

           – Встречались?! Интересно. А почему она мне ничего не говорила? Мы же с ней без конца перезванивались?

            Нина не могла поверить своим ушам.

            – Скажи еще, что у вас был роман!

            Миша сделал неопределенное движение головой:

            – Ну… как тебе сказать…

            – Был??? –  Нина почувствовала себя задетой.  – Но почему Кира мне ничего не говорила? И ты тоже?

           – С Кирой вы разбирайтесь сами… А что касается меня – так тебя вообще никогда не интересовала моя жизнь. И, кстати, я не понимаю, почему сейчас ты ею заинтересовалась?

           Нина запнулась. Действительно, а почему Кира и Миша должны были рассказывать ей о своих делах? Ведь Нина никогда не питала к Мише никаких чувств, даже просто интереса, а Кира… Нина уехала, не оглянувшись, а у Киры жизнь продолжалась – та же самая жизнь. Текла, как и полагается, с поворотами и переплетениями, но это к Нине уже не имело никакого отношения.

           – Да, ты прав, я лезу не в свое дело, –  проговорила Нина. – Извини.

           – Да ладно тебе, – примирительно сказал Миша, – давай лучше выпьем. Отличное вино. Если мне память не изменяет, ты именно такое и любишь: красное с легкой горечью.

           Он налил вино в бокалы:

           – Давай, за тебя!

           Ишь ты, усмехнулась Нина про себя, делает вид, что ничего не произошло. Хотя… а, собственно, что произошло? Она вдруг почувствовала невыносимую, тягучую скуку. Хочу домой, подумала она.

           – Но еще рано! – откликнулся Миша.

           Неужели она сказала вслух?

           – Мне завтра вставать чуть свет, – оправдывающимся тоном проговорила она и поднялась.

           В автобусе они почти не разговаривали. Незадолго до своей остановки Миша вдруг сказал:

           – Давай я тебя провожу, мне сегодня как раз спешить некуда.

           – Нет, ни в коем случае! – Нина в ужасе замотала головой. – Не надо!

           – Но почему? – удивился Миша.

           – Я – не – хо - чу, – раздельно, по слогам, произнесла она. – Не–хо–чу.

           Миша пожал плечами:

           – Ну, как хочешь… – и вышел на своей остановке.

Заснула Нина только под утро. Всю ночь она пыталась понять, что же ее так задело, причем задело нешуточно, всерьез? И еще она придумывала, как отделаться от следующего свидания. Ну, допустим, он позвонит – она скажет, что завал на работе, в другой раз – что они идут с Игорем в гости. Но ведь нельзя врать вечно, все равно им придется объясниться, а что она может ему сказать?

 

Но на следующий день, к ее огромному облегчению, Миша не позвонил.

          И через неделю тоже.

          И через месяц.

          Никогда.

          Встречаясь изредка в автобусе, они кивали друг другу, а иногда даже и улыбались.

 

 

Make a Free Website with Yola.